В оковах любви - Страница 13

Потому что биологически Аден не являлся ее сыном. Но ее телу было все равно. Сердцу тоже. Только ее разум знал, что долго так продолжаться не может. Что Аден — не ее ребенок. Что логично будет вернуться к академическим, профессиональным целям. Что этот перерыв в ее планах не должен иметь такое большое значение. Но впервые ее разум проигрывал сердцу.

Хлоя взяла Адена на руки. Он пискнул, зарываясь в ее грудь, и от тихого звука на душе у нее потеплело. Что она делает? Она не годится в матери. И она ему не мать. Но другой у него нет.

Это ее разум знал и соглашался. Саид явно не будет нежничать с ребенком. Не будет проявлять заботу, целовать сбитые коленки. Этим станут заниматься няни.

От этой мысли у нее внутри все похолодело. Ее охватила уверенность, которая росла в ней постепенно и непреклонно с тех пор, как родился Аден.

Она не хотела отказываться от своей жизни в Портленде, не хотела откладывать исполнение мечты. Но могла.

Единственное, что она не могла сделать, — это отказаться от Адена.

— Саид, мне нужно с вами поговорить.

Хлоя стояла в дверях его кабинета. На ней были черные брюки, белая рубашка и пиджак. Пуговицы на рубашке расходились, а пиджак она не застегивала — наверное, он стал слишком тесным для ее изменившейся фигуры.

Саид собирался приказать подобрать ей новый гардероб по фигуре, но не находил времени. Особенно с тех пор, как стал прикладывать столько усилий, чтобы ее избегать.

— Для такого наряда слишком жарко, — заметил он.

— Да, — Хлоя утерла лоб, — но он подходит для встречи.

— Вы требуете встречи с шейхом? — Саид прижал ладони к прохладной поверхности стола. — Смело. Но я очень занят.

— Это касается короля, — заявила она таким холодным тоном, что его рабочий стол едва не подернулся инеем, несмотря на жару.

Тело Саида отозвалось, подчиняясь животным, глубинным инстинктам. Его влечение к Хлое невозможно было объяснить. Ему нравились покладистые, мирные женщины. Такие, которым нужно не больше, чем пара часов удовольствия и оргазмов. Секс для него был простым механическим занятием. Еще одна потребность, которую нужно удовлетворять. Это чувство было другим. Это… желание становилось болью. Оно заполняло трещины, которые прорезались в его стенах, и раскрывало его все шире.

— Хорошо. Говорите, но быстро. — Он сжал кулаки.

— Меня больше не устраивают шесть месяцев, — заявила она.

Желание, которое зрело у него внизу живота, протачивая трещины в каменной стене, превратилось в ярость.

— Что, Аден мешает вам учиться? — спросил он, усилием воли стараясь говорить спокойно. Он не знал, что его так рассердило в ее заявлении. И почему он позволил себе это почувствовать.

В уходе за Аденом все продумано. Хлоя не важна. Конечно, людям она нравится, но это не главное. Она не нужна ни Саиду, ни Адену.

Однако мысль, что она оказывается такой черствой, что откажется от своего ребенка… Нет. Не своего. Это ребенок Рашида и Тамары. У Хлои нет причин оставаться, и Саиду стоит это помнить.

— Нисколько, — к его удивлению, сказала Хлоя.

— Я не стану с вами спорить. Вы сами хотели приехать; если теперь хотите уехать, дверь открыта. Аден ни в чем не будет нуждаться. Учитывая ваш опыт — вернее, его отсутствие — не думаю, что он будет сильно по вам скучать.

— Вы так думаете? — напряженным голосом спросила она.

— Конечно. — Саид вернулся к бумагам на столе. — Мне приказать приготовить для вас самолет в Штаты?

Хлоя шумно втянула воздух.

— Нет. Вообще-то я пытаюсь вам сказать, что шести месяцев недостаточно. Я хочу больше.

— Насколько больше?

— Я думала, полугода хватит. Я думала, что со временем начну тосковать по будущему, которое для себя придумала. И я по-прежнему его хочу, но… но теперь это не самое важное.

— О чем вы? — у Саида заканчивалось терпение.

— Аден, — хрипло ответила она. — Не знаю, что я буду с ним делать, но сейчас я знаю одно. Я не могу… его оставить. Не через шесть месяцев… никогда. Я пыталась подойти к вопросу рационально, убеждала себя, что он не мой сын. Что я слишком много работала, чтобы теперь подорвать свое положение в университете. Но я…

— Что вы предлагаете? — рявкнул Саид.

— Я хочу остаться.

— Как надолго?

— Навсегда.

— Вы собираетесь остаться здесь, во дворце — в Аттаре — навсегда?

— Конечно, это не идеальное решение. Мне куда больше подходит климат в Портленде, и я там учусь. И я скучаю по деревьям, черт возьми. Но… но не так, как буду скучать по Адену, если уеду. Я не могу уехать.

— Вы этого хотите?

Хлоя покачала головой, глядя в пол.

— Я уже не знаю, чего хочу. Всю жизнь я хотела одного, а теперь это не так важно, как раньше. Теперь я не знаю, чего хочу. Знаю только, без чего я могу жить, а без чего — нет.

— А как я должен объяснять людям, почему няня — спасительница Адена не может ним расстаться?

— По-моему, это достаточное объяснение, — ответила Хлоя. — Вы же знаете, какие мы, женщины, эмоциональные.

— Это может вызвать подозрения; я не могу этого позволить.

— Почему? — спросила она слабым голосом. Сейчас Саид мог сломить ее эмоционально, так же легко, как если бы сжал руки на мягком белом горле.

От открытости Хлои, искренней и безыскусной, его охватила тревога. Разве она не знает, что могут сделать люди с таким проявлением эмоций? Сколько власти она дает другим? Хлоя только что дала ему оружие, которое позволит ему уничтожить ее, манипулировать ею, как он захочет.

Она открыла свою величайшую слабость человеку, которого учили использовать чужие слабости. Использовать их четко и безжалостно. Саид и злорадствовал, и боялся за нее. Теперь ему предстояло решить, что с этим делать.